Артём Сенчило 03.12.2013 20.13
Колыбельная.
Европа спит. Чего же ты не спишь?
Тебя не тронут ни бабай, ни волки -
Все будет хорошо. Не плачь, малыш:
На небе нет ни "беркута", ни елки.
Не плачь, родной: в раю не нужно слез,
Пускай тебя кошмары не тревожат:
Там нет ментов, а злобный Дед Мороз
С майдана в рай попасть никак не сможет.
Там злые дяди мам и пап не бьют,
Никто не носит ни щиты, ни каски,
Там ангелы о нежности поют,
А добрый Бог рассказывает сказки,
Там всем хватает разноцветных лент,
Игрушек, платьев, книг, воды и хлеба...
Не плачь. А то услышит президент -
И "беркут" перекроет путь на небо.
Алексей Толстой «Против течения»
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,1*************************
Други, вы слышите ль крик оглушительный:
«Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли
Вымыслы ваши в наш век положительный?
Много ли вас остаётся, мечтатели?
Сдайтеся натиску нового времени,
Мир отрезвился, прошли увлечения —
Где ж устоять вам, отжившему племени,
Против течения?»
_______________2*************************
Други, не верьте! Всё та же единая
Сила нас манит к себе неизвестная,
Та же пленяет нас песнь соловьиная,
Те же нас радуют звёзды небесные!
Правда всё та же! Средь мрака ненастного
Верьте чудесной звезде вдохновения,
Дружно гребите, во имя прекрасного,
Против течения!
_______________3*************************
Вспомните: в дни Византии расслабленной,
В приступах ярых на Божьи обители,
Дерзко ругаясь святыне награбленной,
Так же кричали икон истребители:
«Кто воспротивится нашему множеству?
Мир обновили мы силой мышления —
Где ж побеждённому спорить художеству
Против течения?»
_______________4************************
В оные ж дни, после казни Спасителя,
В дни, как апостолы шли вдохновенные,
Шли проповедовать слово Учителя,
Книжники так говорили надменные:
«Распят мятежник! Нет проку в осмеянном,
Всем ненавистном, безумном учении!
Им ли убогим идти галилеянам
Против течения!»
_______________5************************
Други, гребите! Напрасно хулители
Мнят оскорбить нас своею гордынею —
На берег вскоре мы, волн победители,
Выйдем торжественно с нашей святынею!
Верх над конечным возьмёт бесконечное,
Верою в наше святое значение
Мы же возбудим течение встречное
Против течения!
Други, вы слышите ль крик оглушительный:
«Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли
Вымыслы ваши в наш век положительный?
Много ли вас остаётся, мечтатели?
Сдайтеся натиску нового времени,
Мир отрезвился, прошли увлечения —
Где ж устоять вам, отжившему племени,
Против течения?»
_______________2*************************
Други, не верьте! Всё та же единая
Сила нас манит к себе неизвестная,
Та же пленяет нас песнь соловьиная,
Те же нас радуют звёзды небесные!
Правда всё та же! Средь мрака ненастного
Верьте чудесной звезде вдохновения,
Дружно гребите, во имя прекрасного,
Против течения!
_______________3*************************
Вспомните: в дни Византии расслабленной,
В приступах ярых на Божьи обители,
Дерзко ругаясь святыне награбленной,
Так же кричали икон истребители:
«Кто воспротивится нашему множеству?
Мир обновили мы силой мышления —
Где ж побеждённому спорить художеству
Против течения?»
_______________4************************
В оные ж дни, после казни Спасителя,
В дни, как апостолы шли вдохновенные,
Шли проповедовать слово Учителя,
Книжники так говорили надменные:
«Распят мятежник! Нет проку в осмеянном,
Всем ненавистном, безумном учении!
Им ли убогим идти галилеянам
Против течения!»
_______________5************************
Други, гребите! Напрасно хулители
Мнят оскорбить нас своею гордынею —
На берег вскоре мы, волн победители,
Выйдем торжественно с нашей святынею!
Верх над конечным возьмёт бесконечное,
Верою в наше святое значение
Мы же возбудим течение встречное
Против течения!
Артём Сенчило
Развернутое хокку
Я принимаю физику на веру: мой космос - решето из черных дыр. Я прочитал Шекспира и Гомера, я знаю: красота погубит мир. Я понял, где хранится смерть Кащея: я выучил мифический канон. Мне хочется услышать Лорелею и поглядеть на волосы горгон. Мне легче верить в сказки, чем не верить, мне дом - и Петербург, и Ватикан. По вечерам я слушаю Сальери и изучаю Тору и Коран.
Я не люблю искусство без идеи, и, груды текстов складывая в стол, я различаю ямбы и хореи и помню постмодерн и рок-н-ролл.
Ты родилась под бормотанье рэпа. Ты можешь выбрать город и страну. В твоей вселенной доступ к интернету важнее, чем полеты на Луну. Из всех богов тебе милее люди, мгновения дороже, чем века: ты слушаешь Высоцкого в "ю тюбе" и пишешь блоги вместо дневника. Ты аеришь не в легенды, а в приметы, ты ставишь лайк, не говоря "люблю". Ты пьешь не алкоголь, а энергетик и куришь
не табак, а коноплю. Тебе портреты ближе, чем иконы. Тебя смешат Тарковский
и Хичкок. Ты помнишь биографию Мадонны и имена соперников Кличко.
Мы пьем из одинаковых бокалов: я - виски, ты - компот или ситро. Мы смотрим
те же самые каналы и, может быть, встречаемся в метро. Мы мерзнем на стандартных остановках, гуляем в обезличенных дворах в типичных куртках, джинсах и кроссовках и спим на идентичных простынях. Нас окружают ровные дороги и серые высотные дома. Мы платим те же самые налоги, видать, в одни
и те же закрома. Мы вместе крутим колесо сансары и ждем, когда прольется благодать. И рядом с нами - восемь миллиардов.
И, если честно, им на нас плевать.
А.Сенчило
Не слышат ангелы сонетов -
Их тешит колокольный звон.
В раю нет места для поэтов:
На небесах иной канон.
Напрасно лютни и свирели
Поют о сказках дальних стран:
В раю не любят менестрелей -
Святые слушают орган.
Но барды пишут понемножку -
И грешный мир берет свое:
Дерутся голуби за крошки,
Над ними кружит воронье,
Невесты ждут, хирурги лечат,
Торговцы ходят по домам,
И, зажигая в храмах свечи,
Жрецы творят хвалу богам.
10 ноября 2013
Я принимаю физику на веру: мой космос - решето из черных дыр. Я прочитал Шекспира и Гомера, я знаю: красота погубит мир. Я понял, где хранится смерть Кащея: я выучил мифический канон. Мне хочется услышать Лорелею и поглядеть на волосы горгон. Мне легче верить в сказки, чем не верить, мне дом - и Петербург, и Ватикан. По вечерам я слушаю Сальери и изучаю Тору и Коран.
Я не люблю искусство без идеи, и, груды текстов складывая в стол, я различаю ямбы и хореи и помню постмодерн и рок-н-ролл.
Ты родилась под бормотанье рэпа. Ты можешь выбрать город и страну. В твоей вселенной доступ к интернету важнее, чем полеты на Луну. Из всех богов тебе милее люди, мгновения дороже, чем века: ты слушаешь Высоцкого в "ю тюбе" и пишешь блоги вместо дневника. Ты аеришь не в легенды, а в приметы, ты ставишь лайк, не говоря "люблю". Ты пьешь не алкоголь, а энергетик и куришь
не табак, а коноплю. Тебе портреты ближе, чем иконы. Тебя смешат Тарковский
и Хичкок. Ты помнишь биографию Мадонны и имена соперников Кличко.
Мы пьем из одинаковых бокалов: я - виски, ты - компот или ситро. Мы смотрим
те же самые каналы и, может быть, встречаемся в метро. Мы мерзнем на стандартных остановках, гуляем в обезличенных дворах в типичных куртках, джинсах и кроссовках и спим на идентичных простынях. Нас окружают ровные дороги и серые высотные дома. Мы платим те же самые налоги, видать, в одни
и те же закрома. Мы вместе крутим колесо сансары и ждем, когда прольется благодать. И рядом с нами - восемь миллиардов.
И, если честно, им на нас плевать.
А.Сенчило
Не слышат ангелы сонетов -
Их тешит колокольный звон.
В раю нет места для поэтов:
На небесах иной канон.
Напрасно лютни и свирели
Поют о сказках дальних стран:
В раю не любят менестрелей -
Святые слушают орган.
Но барды пишут понемножку -
И грешный мир берет свое:
Дерутся голуби за крошки,
Над ними кружит воронье,
Невесты ждут, хирурги лечат,
Торговцы ходят по домам,
И, зажигая в храмах свечи,
Жрецы творят хвалу богам.
10 ноября 2013
Артём Сенчило...
Доброе утро, не слишком раннее.
Снова проснёшься привычно раненым.
Наскоро выпей воды из крана и
разом прими двадцать пять драже.
Помнишь, вчера воевал с закатами,
портил доспех кривовато латанный,
дальше – домой по своей накатанной,
рыжая ржавчина на ноже.
А от меня – словно чёрт от ладана.
Что нам там было на лето задано?
Было такое, что это надо бы
резать и резать при монтаже:
солнце садилось, вставало, падало,
мы были счастливы, бриты наголо,
а что теперь? Посадите на кол и…
в общем, привычный такой сюжет.
Время назад, и вперёд, и в сторону,
в небе над нами кружатся вороны,
падай на землю со мной синхронно и
лёжа, сворачивайся, как ёж.
Это совсем, ну совсем не сложно, но
сколько тропинок под Богом хожено,
вроде всё вынуто и положено,
только подавишься и умрёшь.
Только не надо, не перемелется:
не победить Дон Кихоту мельницу.
Если тебе хоть во что-то верится,
можешь идти выпускать собак.
Мне тут сказали по божьей рации
новость: за счастье не надо драться, ведь
счастье – такая штука дурацкая:
может быть просто так.
3 янв 2013 в
Снова проснёшься привычно раненым.
Наскоро выпей воды из крана и
разом прими двадцать пять драже.
Помнишь, вчера воевал с закатами,
портил доспех кривовато латанный,
дальше – домой по своей накатанной,
рыжая ржавчина на ноже.
А от меня – словно чёрт от ладана.
Что нам там было на лето задано?
Было такое, что это надо бы
резать и резать при монтаже:
солнце садилось, вставало, падало,
мы были счастливы, бриты наголо,
а что теперь? Посадите на кол и…
в общем, привычный такой сюжет.
Время назад, и вперёд, и в сторону,
в небе над нами кружатся вороны,
падай на землю со мной синхронно и
лёжа, сворачивайся, как ёж.
Это совсем, ну совсем не сложно, но
сколько тропинок под Богом хожено,
вроде всё вынуто и положено,
только подавишься и умрёшь.
Только не надо, не перемелется:
не победить Дон Кихоту мельницу.
Если тебе хоть во что-то верится,
можешь идти выпускать собак.
Мне тут сказали по божьей рации
новость: за счастье не надо драться, ведь
счастье – такая штука дурацкая:
может быть просто так.
3 янв 2013 в
Лариса Вахрушева
Доверчивость сегодня не в ходу.
Доверчивость сегодня не в ходу.
Доверчивость странна в игре без правил.
Судьба с людьми играет в чехарду,
Как будто Землю Бог уже оставил...
Доверчивость невинности сродни.
Мы узнаем друг друга, доверяясь
И, распахнувши души, улыбаясь,
Кладем их на чужие алтари.
Доверчиво идем на эшафот,
На исповедь, на проповедь, на битву.
Спиваясь от вранья и нечистот,
Мы искренни в проклятье и в молитве.
То радость с ней приходит, то беда.
Доверчивость то губит, то спасает.
От подлости скончавшись, воскресает:
Она не исчезает без следа.
И мы, раскрыв доверчиво глаза,
Вновь подлецу довериться готовы...
Доверчивость не ожидает зла
И вероломства действия и слова.
Пусть светлый день внушает ночи страх,
Но звезды доверяет ночь рассвету,
Как слово доверяется поэту
С доверчивой улыбкой на устах.
Доверчивость и совесть - вместо судей.
И пусть они сегодня не в ходу...
Как жить, коль мы доверчивы не будем?
Как мы познаем радость и беду?
Доверчивость странна в игре без правил.
Судьба с людьми играет в чехарду,
Как будто Землю Бог уже оставил...
Доверчивость невинности сродни.
Мы узнаем друг друга, доверяясь
И, распахнувши души, улыбаясь,
Кладем их на чужие алтари.
Доверчиво идем на эшафот,
На исповедь, на проповедь, на битву.
Спиваясь от вранья и нечистот,
Мы искренни в проклятье и в молитве.
То радость с ней приходит, то беда.
Доверчивость то губит, то спасает.
От подлости скончавшись, воскресает:
Она не исчезает без следа.
И мы, раскрыв доверчиво глаза,
Вновь подлецу довериться готовы...
Доверчивость не ожидает зла
И вероломства действия и слова.
Пусть светлый день внушает ночи страх,
Но звезды доверяет ночь рассвету,
Как слово доверяется поэту
С доверчивой улыбкой на устах.
Доверчивость и совесть - вместо судей.
И пусть они сегодня не в ходу...
Как жить, коль мы доверчивы не будем?
Как мы познаем радость и беду?
Александр Шершнев Второй
Мы не ценим других, мы роняем обидные фразы,
Словно даже Господь лишь для нас все деянья вершит,
Только каждый из нас к человеку другому привязан,
Только каждый из нас к человеку другому пришит.
Каждый сам по себе ни копейки наверно, не стоит,
Просто «жить для себя» бесполезно и глупо, увы,
Ради тех, кто пришит, поломать мы готовы устои
И боимся всегда, чтоб случайно не лопнули швы.
Ради тех, кто пришит, пережить мы готовы ненастье,
Крепко сшитых людей не пугает ни буря, ни мгла,
Эти тонкие швы называются попросту счастьем,
Не завидую вам, если вас не коснулась игла.
И в кромешную тьму, и в сиянии солнца в зените
Сквозь молчанье и крик, сквозь прозрачный и хрупкий эфир
Прошивают людей незаметные тонкие нити -
Если их оборвать, то внезапно обрушится мир…
Словно даже Господь лишь для нас все деянья вершит,
Только каждый из нас к человеку другому привязан,
Только каждый из нас к человеку другому пришит.
Каждый сам по себе ни копейки наверно, не стоит,
Просто «жить для себя» бесполезно и глупо, увы,
Ради тех, кто пришит, поломать мы готовы устои
И боимся всегда, чтоб случайно не лопнули швы.
Ради тех, кто пришит, пережить мы готовы ненастье,
Крепко сшитых людей не пугает ни буря, ни мгла,
Эти тонкие швы называются попросту счастьем,
Не завидую вам, если вас не коснулась игла.
И в кромешную тьму, и в сиянии солнца в зените
Сквозь молчанье и крик, сквозь прозрачный и хрупкий эфир
Прошивают людей незаметные тонкие нити -
Если их оборвать, то внезапно обрушится мир…
Леонид Филатов Мгновения тишины...
Сомкните плотнее веки
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселендов,
Парламентов и коррид.
Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени «тишина».
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.
Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,
Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик…
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько б «наполеонов»
Замешкалось крикнуть «Пли!»,
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!
Консилиумы напрасны…
Дискуссии не нужны…
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины…
И не открывайте век,
Прислушайтесь и ответьте:
Который сегодня век?
В сошедшей с ума Вселенной,
Как в кухне среди корыт,
Нам душно от дикселендов,
Парламентов и коррид.
Мы все не желаем верить,
Что в мире истреблена
Угодная сердцу ересь
По имени «тишина».
Нас тянет в глухие скверы -
Подальше от площадей,
Очищенных от скверны,
Машин и очередей.
Быть может, вот этот гравий,
Скамеечка и жасмин –
Последняя из гарантий
Хоть как-то улучшить мир.
Неужто же наши боги
Не властны и вольны
Потребовать от эпохи
Мгновения тишины,
Коротенького, как выстрел,
Пронзительного, как крик…
И сколько б забытых истин
Открылось бы в этот миг,
И сколько бы дам прекрасных
Не переродилось в дур,
И сколько бы пуль напрасных
Не вылетело из дул,
И сколько б «наполеонов»
Замешкалось крикнуть «Пли!»,
И сколько бы опаленных
Не рухнуло в ковыли,
И сколько бы наглых пешек
Не выбилось из хвоста,
И сколько бы наших певчих
Сумело дожить до ста!
Консилиумы напрасны…
Дискуссии не нужны…
Всего и делов-то, братцы, -
Мгновение тишины…
Леонид Филатов. Снег.
Ещё вчера, - как снимок дилетанта, -
Осенний день расплывчат был и слеп,
А нынче скрупулёзно и детально
Его дорисовал внезапный снег.
Ещё вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.
А нынче смотрим в окна с изумленьем -
Весь мир присыпан белым на вершок!...
И кажется чернейшим преступленьем
Вчерашний незатейливый грешок.
Белым-бело!.. И в этом белом гимне
Приходит к нам, болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.
Как будто Бог, устав от наших каверз,
От слёз и драк, от кляуз и нытья, -
Возвёл отныне снег, крахмал и кафель
В разряд святых условий бытия.
И кончились бои, и дрязги стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки
Одежд, религий, судеб и знамён...
Осенний день расплывчат был и слеп,
А нынче скрупулёзно и детально
Его дорисовал внезапный снег.
Ещё вчера проступки цвета сажи
И прегрешений серые мазки
Казались органичными в пейзаже
Чумазой и расхристанной Москвы.
А нынче смотрим в окна с изумленьем -
Весь мир присыпан белым на вершок!...
И кажется чернейшим преступленьем
Вчерашний незатейливый грешок.
Белым-бело!.. И в этом белом гимне
Приходит к нам, болезненно остра,
Необходимость тут же стать другими,
Уже совсем не теми, что вчера.
Как будто Бог, устав от наших каверз,
От слёз и драк, от кляуз и нытья, -
Возвёл отныне снег, крахмал и кафель
В разряд святых условий бытия.
И кончились бои, и дрязги стихли,
И тишина везде вошла в закон
Как результат большой воскресной стирки
Одежд, религий, судеб и знамён...
Назым Хикмет. Сказка сказок....
Сказка сказок
Стоим над водой -
чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
чинаре и мне.
Стоим над водой -
кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
Стоим над водой.
Первой кошка уйдет,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйду я,
и мое отраженье исчезнет.
Потом - чинара,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйдет вода.
Останется солнце.
Потом уйдет и оно.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Вода прохладная,
чинара высокая,
я стихи сочиняю,
кошка дремлет,
солнце греет.
Слава Богу, живем!
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
*********
Родина, родина,
не осталось на мне даже шапки работы твоей,
ни ботинок,
носивших дороги твои.
Твой последний пиджак из бурсской материи
износился давно на спине...
Ты теперь у меня
только в этих морщинах на лбу,
в свежем шраме на сердце.
Родина, родина.
Стоим над водой -
чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
чинаре и мне.
Стоим над водой -
кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара и я.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара и я.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре и мне.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Отражаемся в тихой воде -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
Стоим над водой.
Первой кошка уйдет,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйду я,
и мое отраженье исчезнет.
Потом - чинара,
и ее отраженье исчезнет.
Потом уйдет вода.
Останется солнце.
Потом уйдет и оно.
Стоим над водой -
солнце, кошка, чинара, я и наша судьба.
Вода прохладная,
чинара высокая,
я стихи сочиняю,
кошка дремлет,
солнце греет.
Слава Богу, живем!
Блеск воды бьет нам в лица -
солнцу, кошке, чинаре, мне и нашей судьбе.
*********
Родина, родина,
не осталось на мне даже шапки работы твоей,
ни ботинок,
носивших дороги твои.
Твой последний пиджак из бурсской материи
износился давно на спине...
Ты теперь у меня
только в этих морщинах на лбу,
в свежем шраме на сердце.
Родина, родина.
Игорь Царев
Бродяга и Бродский
Вида серого, мятого и неброского,
Проходя вагоны походкой шаткою,
Попрошайка шпарит на память Бродского,
Утирая губы дырявой шапкою.
В нем стихов, наверное, тонны, залежи,
Да, ему студентов учить бы в Принстоне!
Но мажором станешь не при вокзале же,
Не отчалишь в Принстон от этой пристани.
Бог послал за день только хвостик ливерной,
И в глаза тоску вперемешку с немочью...
Свой карман ему на ладони вывернув,
Я нашел всего-то с червонец мелочью.
Он с утра, конечно же, принял лишнего,
И небрит, и профиля не медального...
Возлюби, попробуй, такого ближнего,
И пойми, пожалуй, такого дальнего!
Вот идет он, пьяненький, в лысом валенке,
Намешав ерша, словно ртути к олову,
Но, при всем при том, не такой и маленький,
Если целый мир уместился в голову.
Электричка мчится, качая креслица,
Контролеры лают, но не кусаются,
И вослед бродяге старухи крестятся:
Ты гляди, он пола-то не касается!..
Шварцевско-тётушкин день...скобки навстречу ()...замкнули...
Пастернак Борис
Разлука
С порога смотрит человек,
Не узнавая дома.
Ее отъезд был как побег,
Везде следы разгрома.
Повсюду в комнатах хаос.
Он меры разоренья
Не замечает из-за слез
И приступа мигрени.
В ушах с утра какой-то шум.
Он в памяти иль грезит?
И почему ему на ум
Все мысль о горе лезет?
Когда сквозь иней на окне
Не видно света Божья,
Безвыходность тоски вдвойне
С пустыней моря схожа.
Она была так дорога
Ему чертой любою,
Как морю близки берега
Всей линией прибоя.
Как затопляет камыши
Волненье после шторма,
Ушли на дно его души
Ее черты и формы.
В года мытарств, во времена
Немыслимого быта
Она волной судьбы до дна
Была к нему прибита.
Среди препятствий без числа,
Опасности минуя,
Волна несла ее, несла
И пригнала вплотную.
И вот теперь ее отъезд,
Насильственный, быть может.
Разлука их обоих съест,
Тоска с костями сгложет.
И человек глядит кругом:
Она в момент ухода
Все выворотила вверх дном
Из ящиков комода.
Он бродит, и до темноты
Укладывает в ящик
Раскиданные лоскуты
И выкройки образчик.
И наколовшись об шитье
С невынутой иголкой,
Внезапно видит все ее
И плачет втихомолку.
Роберт Рождественский
Как бы вот...ненавязчиво чтобы, но сказать это только тебе.
 | И.Крутой - Балерина / Ballerina | 04:51 |
Когда задумаешь отправиться к Итаке,
молись, чтоб долгим оказался путь,
путь приключений, путь чудес и знаний.
Гневливый Посейдон, циклопы, лестригоны
страшить тебя нисколько не должны,
они не встанут на твоей дороге,
когда душой и телом будешь верен
высоким помыслам и благородным чувствам.
Свирепый Посейдон, циклопы, лестригоны
тебе не встретятся, когда ты сам
в душе с собою их не понесешь
и на пути собственноручно не поставишь.
Молись, чтоб долгим оказался путь.
Пусть много-много раз тебе случится
с восторгом нетерпенья летним утром
в неведомые гавани входить;
у финикийцев добрых погости
и накупи у них товаров ценных -
черное дерево, кораллы, перламутр, янтарь
и всевозможных благовоний сладострастных,
как можно больше благовоний сладострастных;
потом объезди города Египта,
ученой мудрости внимая жадно.
Пусть в помыслах твоих Итака будет
конечной целью длинного пути.
И не старайся сократить его, напротив,
на много лет дорогу растяни,
чтоб к острову причалить старцем -
обогащенным тем, что приобрел в пути,
богатств не ожидая от Итаки.
Какое плаванье она тебе дала!
Не будь Итаки, ты не двинулся бы в путь.
Других даров она уже не даст.
Константинас Кавафис (перевод Ильинской).
А разве нужно что-то ещё в осени глубокой, кроме тихого солнышка вдали и тепла его и света....
Роберт Рождественский
Молитва инки Солнцу.
| Шварц Исаак - Концертино (Мелодии белой ночи) | 04:55 |
Я понимаю прекрасно,
что деньтебя
утомил...
Как мало
у ночи
красок!
Видишь:
чернеет мир!
Подули
черные ветры.
Зреет в траве
роса.
Сухие
черные ветки
целятся
мне в глаза
Спеют
черные бунты
в самом забитом
рабе.
Черное
тело
пумы
скользит
по черной тропе...
Пожалуйста, возвращайся!..
Звезды
мигают нервно,
и каждая --
как укор.
На фоне
черного неба --
черные
гребни гор.
Черные птицы
откаркались.
Земля --
черна и пуста.
В бездонной реке,
накапливаясь,
ворочается
чернота.
Вода,
как чума,
бессовестна.
Она
накрыла меня...
Ночь,
наверное,
создана
для ожидания
дня...
Пожалуйста, возвращайся!..
Молчанье
живет для криков.
Для бури
создан покой.
Змея
рождена для крыльев.
Для холодов --
огонь...
Тяжесть
ночного
ига
люди по сну
волокут.
По черным морщинам
инка
бесцветные слезы
текут.
Не зря умирают
ночью,
мучаясь
и хрипя...
Я полон
завтрашней новью!
Я очень верю
в тебя!..
Пожалуйста, возвращайся!
Комментариев нет:
Отправить комментарий